kiberbob2000 (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
kiberbob2000) wrote2014-09-04 10:25 am
kiberbob2000) wrote2014-09-04 10:25 am
Жалкая уловка сознания
Оригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
dymovskiy_name в Жалкая уловка сознания
dymovskiy_name в Жалкая уловка сознанияОригинал взят у wrlfck в Жалкая уловка сознания
wrlfck в Жалкая уловка сознанияСтокгольмский синдром. Уральский вариант
Поразительный разговор корреспондента «Эха Москвы» с отцом десантника Николая Козлова, которого привезли в госпиталь без обеих ног.
Инвалидами и в цинковых гробах, с начала украинской авантюры, привезли в Россию уже очень многих молодых людей. Случай Козлова стоит особняком, потому что именно от его близких впервые прозвучали разом две крайние оценки произошедшего — оценки, собственно, и определяющие нравственный разлом, происходящий сегодня в России.
Отец Николая, Всеволод Козлов, произнес слова, которые можно выбить на многих цоколях: «Что бы он ни делал, он прав. Запомните, он выполнял приказ. Всё. Это самое главное для солдата», - Универсальная формула "веры".
Отлично бы сгодилось и для римских легионеров, и для солдат вермахта…
Однако же слова, предшествующие этой чеканной формуле, позволяют заглянуть немножко поглубже в суровую и несчастную душу Всеволода Козлова, которому родина вернула сына в таком виде.
«Я не знаю, где он был, — признал отец десантника. — Скорее всего, на границе. И что бы он ни делал, он прав…».
И далее по тексту. Это «скорее всего, на границе» сильно корректирует смысл чеканного «и что бы он ни делал, он прав», выдает внутреннее смятение человека, привыкшего жить в ладу со своей совестью.
Ибо это, разумеется, две большие разницы: стал ли твой сын инвалидом, защищая священные рубежи своей Родины, — или ему оторвало ноги как неудачливому интервенту.
И отец десантника, может быть, не понимает, но уж точно чувствует эту разницу! Для душевного лада ему очень бы хотелось, чтобы все это произошло на границе, при защите Родины от фашистов — тогда огромная, жестокая жертва хотя бы имела бы смысл.
Но паззл не складывается, и он сам знает это. И это отцовское «скорее всего, на границе» — жалкая уловка сознания, взятого в заложники, крик о ментальной помощи, оправдание «стокгольмского синдрома».
Судя по всему, Вячеслав Козлов не догадывается, что его сына послали на кровавое пожизненное увечье во имя личных комплексов и высокого рейтинга человека, которому он так благодарен за счастливую жизнь на Урале, но главное — даже догадавшись, никогда не признается себе в этом! И отец чеканит для прессы слова о вечной правоте солдата…
А дядя несчастного десантника, Сергей Козлов, «стокгольмского синдрома» избежавший, свои чувства выразил лаконичнее: «Он теперь безногий инвалид до конца жизни. Крым наш теперь, *ули».
Между двумя этими оценками — вся Россия сегодня.
Поразительный разговор корреспондента «Эха Москвы» с отцом десантника Николая Козлова, которого привезли в госпиталь без обеих ног.
Инвалидами и в цинковых гробах, с начала украинской авантюры, привезли в Россию уже очень многих молодых людей. Случай Козлова стоит особняком, потому что именно от его близких впервые прозвучали разом две крайние оценки произошедшего — оценки, собственно, и определяющие нравственный разлом, происходящий сегодня в России.
Отец Николая, Всеволод Козлов, произнес слова, которые можно выбить на многих цоколях: «Что бы он ни делал, он прав. Запомните, он выполнял приказ. Всё. Это самое главное для солдата», - Универсальная формула "веры".
Отлично бы сгодилось и для римских легионеров, и для солдат вермахта…
Однако же слова, предшествующие этой чеканной формуле, позволяют заглянуть немножко поглубже в суровую и несчастную душу Всеволода Козлова, которому родина вернула сына в таком виде.
«Я не знаю, где он был, — признал отец десантника. — Скорее всего, на границе. И что бы он ни делал, он прав…».
И далее по тексту. Это «скорее всего, на границе» сильно корректирует смысл чеканного «и что бы он ни делал, он прав», выдает внутреннее смятение человека, привыкшего жить в ладу со своей совестью.
Ибо это, разумеется, две большие разницы: стал ли твой сын инвалидом, защищая священные рубежи своей Родины, — или ему оторвало ноги как неудачливому интервенту.
И отец десантника, может быть, не понимает, но уж точно чувствует эту разницу! Для душевного лада ему очень бы хотелось, чтобы все это произошло на границе, при защите Родины от фашистов — тогда огромная, жестокая жертва хотя бы имела бы смысл.
Но паззл не складывается, и он сам знает это. И это отцовское «скорее всего, на границе» — жалкая уловка сознания, взятого в заложники, крик о ментальной помощи, оправдание «стокгольмского синдрома».
Судя по всему, Вячеслав Козлов не догадывается, что его сына послали на кровавое пожизненное увечье во имя личных комплексов и высокого рейтинга человека, которому он так благодарен за счастливую жизнь на Урале, но главное — даже догадавшись, никогда не признается себе в этом! И отец чеканит для прессы слова о вечной правоте солдата…
А дядя несчастного десантника, Сергей Козлов, «стокгольмского синдрома» избежавший, свои чувства выразил лаконичнее: «Он теперь безногий инвалид до конца жизни. Крым наш теперь, *ули».
Между двумя этими оценками — вся Россия сегодня.