kiberbob2000 | Как обстоят дела с промышленностью у "вставший с колен" страны? (Reply)

А у нас, вставших с колен, в эту пятницу в Твери должен был состоятся митинг работников Тверского вагоностроительного завода, которые протестовали против закрытия предприятия, который был запланирован на два ближайших месяца. Митинг был отменен. Там действительно приложили специальные усилия – и сама компания и правительство – где-то отыскали заказы, Путин, по-моему, тоже по телевизору выступал, рассказывал, почему это у нас железные дороги закупают вагоны на стороне, в Испании, когда у нас есть собственные вагоностроительные заводы. Понятно все это «Пикалево» разрулили в ручном режиме.

Но есть общая проблема. Есть стандартный план по выпуску вагонов на Тверском вагоностроительном заводе – 1200-1300 штук в год. До того, как это все случилось, заказов было на 51 вагон. В январе завод стоял, до декабря работал 4 дня. 1600 человек было уволено в прошлом году. С декабря фактически завод не работает. Грядущее увольнение – 2000 человек. И понятно, что это совершенно не случайно. Эта экономика могла работать в тот момент, когда она была надута нефтью. Наша экономика… знаете, это ответ на вопрос: Можно ли носить воду в решете? Можно, если количество воды, которая сыплется в решето, больше, чем то, которое из него выливается. Вот количество денег, которое сыпалось в Россию, было так велико, что хватало и на шубохранилище, и на неэффективный менеджмент, и на все прочее. И совершенно не случайно, что этот митинг начался с предприятия, которому заказы дает господин Якунин с его шубохранилищем. Потому что, если вы отменяете пассажирские электрички, понятно, что у вас будут происходить и проблемы с плацкартными вагонами. Вот воды в сито стало сыпаться меньше, а выливается по-прежнему столько же.

Соответственно, смежный Тверской «Центросвар» – на предприятии работает около тысячи человек, 40% продукции завода – это все те же самые детали для пассажирских вагонов. Заказов нет, отпуск пока до середины февраля. О’кей, это смежник. Работа остановилась в Твери на соседнем японском заводе тяжелых погрузочных маши и экскаваторов «Хитачи». 2 февраля приостановил свою деятельность, оправил сотрудников в отпуск на два месяца. «Хитачи», понятно, это суперновый завод, выстроенный специально. Кстати, Тверской вагоностроительный завод тоже неплохой завод, в него много вложено собственниками с точки зрения модернизации. Единственная проблема «Хитачи» - полное отсутствие заказов. Понятно, что перспектив у того же «Хитачи» нет, потому что для чего нужны экскаваторы? Для стройки, а стройка – все! Накрылась стройка, накрылся девелопмент. Нет его и не будет не в 2015, ни в 2017, как следствие не будет и работы для рабочих этого завода.

Посмотрим другой завод – «КамАЗ». Это один из лучших российских заводов. Татарстан - один из лучших регионов России. Я это ответственно говорю. Те, кто видел, как развивается производство в Татарстане, как там действительно поощряют предпринимательство – это такое вот отрадное пятно на фоне коррумпированной петрократии. Татарстан. Генеральный директор «КамАЗа» в конце прошлого года подписывает приказ, согласно которому работники «КамАЗа» будут работать три раза в неделю в течение с марта до 24 мая 2015 года. Сейчас они работают 4 дня в неделю. «КамАЗ» реализовал в 14-м году на 15% машин меньше, чем в 13-м. Понятно, что абсолютное большинство этого падения – это пришлось на ноябрь, декабрь.

А давайте посмотрим на противоположность «КамАЗу», на замечательный «Уралвагонзавод». Помните, которые обещал бороться с «пятой колонной». Цитирую «РИФ-Урал»: «Группа рабочих «Уралвагонзавода решила принять участие в акции: «Год Майдану: не забудем, не простим!», которая пройдет 21 февраля в Москве». А дальше такое маленькое замечание: «Несмотря на трудности, связанные с производством вагонов и вынужденными отпусками, часть коллектива приедет в столицу России, чтобы выразить поддержку президенту…» - бла-бла-бла и так далее.

А вот ZNAK.COM – интернет-издание от 05.02.2015: «В Нижнем Тагиле сотрудники нескольких цехов «Уралвагонзавода» отправлены в вынужденный отпуск на две недели, начиная с 4 февраля. Речь идет о цехах, которые производят вагоны. А как «Уралвагонзавод» собирается бороться с этим кризисом? Я цитирую пресс-службу, что все будет хорошо, все будет замечательно. На что они надеются? На реструктуризацию предприятия? На кредиты, на международное сотрудничество, на новые рынки?

Нет. Согласно пресс-службе предприятия предприятие надеется на правительственное постановление о безопасности железнодорожного подвижного состава согласно которому все вагоны определенного срока давности – там он где-то в районе 20-30 лет для разных вагонов – что «продление этого срока возможно только при дорогостоящей модернизации, – цитирую пресс-службу, - с последующей сертификацией как на вновь изготовленную продукцию. То есть переводя язык пресс-службы на язык экономики, пресс-служба УВЗ не надеется на внутренние ресурсы, пресс-служба надеется на то, что «нагнули» всех владельцев вагонов и транспортных компаний в России, что они будут проделывать совершенно тришкину процедуру; они будут вагоны, которые еще спокойно могут бегать (в Америке такие вагоны бегают по 60 лет) – они будут привешивать на эти вагоны фитюльку, но на эту фитюльку придется получать новый сертификат и много платить «Уралвагонзаводу».

Так вот, я сообщаю пресс-службе «Уралвагонзавода», что при кризисе и падении перевозок и миллионе с лишним вагонов грузовых все равно никто не будет ваши вагоны покупать и даже их у вас модернизировать. Вагонов и так слишком много, не говоря уже о том, что цена заказов такой ценой в кризис, к чему приводит? Правильно: к падению и без того падающих железнодорожных перевозок. Тришкин кафтан таким способом не зашить.

Потому что да, мы видим колоссальное, фантастическое падение объемов производства в России, колоссальную безработицу на промышленных предприятиях. Понятно, что половина России и так на работает: она получает пенсии, она пьет под заборами, она сгорает от патриотизма. Но количество тех людей, которые сейчас остались на заводах без работы, с моей с точки зрения, вряд ли вызовет революцию, хотя периодически будет вызывать разные «пикалевы». Но это, мягко говоря, не очень приятно, учитывая, что это только начало, потому что у нас все инвестиции сейчас остановлены собственными же владельцами компании и с учетом того, что происходит на рынке. У нас нет кредитов, потому что никто не будет брать кредиты под 25% годовых даже в рублях, а меньше, я тоже согласна, нельзя давать, потому что иначе это все попадет на валютный рынок и дальше обрушит рубль. Строительство, как я уже сказала, кончилось, потому что кончились кредиты. А со строительством кончатся и все смежные вещи типа производства цемента или производства экскаваторов.

И вот, допустим, еще один момент во вставшей с колен России. Министерство промышленности и торговли России продолжает внедрять в жизнь план по ограничению государственных закупок иностранных лекарств. Теперь мы будем покупать все отечественное. А в переводе опять же с правительственного на русский это значит, что мы будем умирать, потому что те отечественные лекарства, которые есть, извините, за 15 прошедших лет вставания с колен мы не создали ни лекарств, ни оборудования, которые готовы выдержать сравнение с лучшими зарубежными аналогами и даже со средними зарубежными аналогами.

Я вам расскажу одну историю, которая мне запомнилась несколько лет назад. Я была в Литве, и, поскольку я попросила показать мне там разные литовские предприятия, которых, кстати, тоже не много, то меня в числе прочего свозили к профессору Бумялису. Это литовский профессор, который является изобретателем советского генно-инженерного интерферона. После того как Советский Союз распался, профессор Владас Бумялис создал еще несколько генно-инженерных лекарств. Оставшись в Литве, не в России после краха Советского Союза сделал еще несколько генно-инженерных лекарств; продал процедуру изготовления этих лекарств разным крупным фармацевтическим компаниям. Потом на деньги Евросоюза сделал маленькое производство, которое на занимается производством лекарств, а занимается просто разработкой новых типов производства для других фармацевтических компаний.

В данном случае о том, что вот бродила по маленьким цехам этого маленького предприятия. Ничего подобного в России не видела, хотя я знаю, что есть несколько таких медицинских современных предприятий в России. И я спросила профессора Бумялиса, как же так получилось, что и там и там советская экономика, но вы делаете продукцию абсолютно интегрированную в Запад, а наши российские фармацевтические предприятия ничего похожего сделать не могут. На что мне профессор Бумялис честно ответил, что у них совсем другая тема, потому что главное для них - получить доступ к госзаказу и иметь административные рычаги.

Эти административные рычаги прекрасно известны на примере предприятия «Фармстандарт», которое сначала купило заводы, которые позволяют производить обезболивающие, содержащие дезоморфины, а дезоморфин может служить сырьем для производства страшного наркотика «крокодила». Потом правительство приняло решение отпускать эти лекарства без рецепта, а потом компания «Фармстандарт», которая по слухам пользовалась покровительством госпожи Голиковой (Министерство здравоохранения), стало наращивать производство этих лекарств, в частности Терпинкода и Коделака, хвасталось этим страшно, что вот у нее такие хорошие продажи. А параллельно Владимир Владимирович Путин заходил в аптеки и спрашивал другое лекарство, которое производила компания «Фармстандарт» - Арбидол. Понятно, что, когда у вас стратегия компании устроена так, как была устроена стратегия компании «Фармстандарт», то с интеграцией с мировым рынком довольно сложно.

Автор: Юлия Латынинаhttps://vk.com/feed?w=wall-36358473_420246