Беспредел власти

Общественного мнения в России Путин не опасается, потому что большинство его соотечественников, воспитанных в советском людоедстве, воспринимают преступление как продолжение политики

Российский президент Владимир Путин решил лично высказаться против создания международного трибунала по преследованию лиц, причастных к катастрофе малайзийского «Боинга».

В разговоре с нидерландским премьер-министром Марком Рютте Путин назвал эти предложения преждевременными и контрпродуктивными. Одновременно Путин выразил недовольство тем, что в мировых СМИ появляются «политизированные» версии расследования — так, будто Рютте может как-то повлиять на CNN.

Но это уже не велика новость — то, что кремлевские «небожители» искренне верят, что западные лидеры влияют на собственные медиа так, как они сами — на Первый канал или НТВ. Новость — это очевидная нервозность Путина. Казалось бы, он не должен обращать никакого внимания на идею трибунала — тем более, что в России уверены в собственной непричастности к трагедии. Более того, Путин должен был бы способствовать созданию трибунала — чтобы еще раз продемонстрировать эту непричастность.

Однако Путин прекрасно понимает, в какую передрягу встрял. Не случайно именно в тот день, когда он общался с нидерландским премьером, в мировых медиа появились публикации о путинской причастности к преступлению. Логика коллег железная. Даже если согласиться, что «Боинг» был уничтожен сепаратистами, надо понять откуда они взяли «Бук». Если «Бук» — российского происхождения, значит к его появлению у бандитов причастно высшее военное руководство Российских вооруженных сил. Верховный главнокомандующий этими силами — Путин. И говорить о его непричастности — это то же самое, что говорить о непричастности Гитлера к преступлениям вермахта во время Второй мировой. Или утверждать, что Сталин «не знал» о репрессиях. Значит, Путин — причастен. И он сам это осознает. Поэтому и нервничает.

Марк Рютте позвонил российскому президенту, чтобы убедить его в необходимости найти компромисс в отношении трибунала. У голландского премьера просто нет другого выхода: в его стране граждане требуют наказания виновных. Но и у Путина нет другого выхода: он спасает свою шкуру. Общественного мнения в России Путин не опасается, потому что большинство его соотечественников, воспитанных в советском людоедстве, воспринимают преступление как продолжение политики. Но Путин не хочет закрывать для себя и своего окружения дверь на Запад. Вот почему международный трибунал стал его ежедневным ужасом.