Беспредел власти

Редакция газеты "Красноярский рабочий" получила страшные по своей сути свидетельства очевидца авиакатастрофы вертолёта Ми-8 под Игаркой. Успел лишь слегка почистить текст.
Прошу всех: поделитесь публикацией с кем только можно! Этому нужно положить конец!
Это надо не мёртвым...
Это надо помнить и знать живым
Весь рассказ -- в хронологическом порядке.
Ориентировочно в 11 часов 30 минут 26 ноября вертолёт Ми-8 с бортовым номер 25361 с вахтовиками на борту взлетел из аэропорта Игарка.
Пролетев не более двух километров по прямой, что по времени заняло менее минуты, он рухнул на реку Енисей. Видимость во время взлёта и падения была отвратительной, был очередной мощный снежный заряд.
В 11 часов 45 минут я подошёл к берегу Енисея и увидел на льду реки тёмный силуэт непонятного объекта. Расстояние до него составляло 800--900 метров, недалеко я увидел двух людей. Поразмыслив на предмет, что это такое и не решив сложную задача, т. к. видимость была отвратительная, я не придумал ничего лучшего, как пойти домой за биноклем.
Вернувшись на берег уже с биноклем, я смог чётко определить, что это рухнувший вертолёт, звук которого я слышал 20 минут назад. Прибежав домой, начал звонить во все экстренные службы города (не менее пяти раз). Поняв, что это бесполезно, два раза вызывал по городской сети через сотовый телефон муниципальный телеканал -- МТК Игарка. В 11 часов 57 минут мне ответила корреспондент Надежда Ильинична Чеснокова.
В 12 часов 05 минут я был уже на месте авиакатастрофы. Картина предстала страшная, точнее -- ужасная. Окровавленные лица, тела убитых и пострадавших -- всё вместе, и разбитый, разорванный на части вертолёт. Из пассажирского салона доносились стоны и просьбы о помощи.
На месте трагедии не было ни службы спасения аэропорта Игарка, ни городской службы МЧС. Только ветер, снег и минус 17 градусов по Цельсию. А ведь я ехал помогать, помогать тем, кто нас, простых смертных, должен спасать, когда происходят такие страшные аварии.
В 12часов 08 минут я сообщил о катастрофе своей жене, которая в то время находилась в городе, чтобы она как можно скорее оповестила все игарские службы спасения.
В пассажирский салон можно было проникнуть только через небольшое отверстие с задней его стороны. Пришлось раздеться и на четвереньках спасать стонущих людей. К ним нельзя было прикасаться, они страшно кричали от боли, и я орал вместе с ними, вытаскивая их. Животный страх подкатывал к горлу каждый раз, когда залазил в эту небольшую брешь.
Я передвигался на четвереньках по льду и снегу, пропитанному керосином, над головой периодически что-то вращалось и гудело. Боялся провалиться под лёд вместе с этой многотонной махиной или сгореть. Бог меня спас, а я как мог, спасал кричавших от боли людей.
Время тянулось очень долго. Никого больше не было -- только искалеченные люди и покойники.
( Read more... )

Диляра Тасбулатова: до последнего верила, что сжечь продукты они не решатся: или сожгут показательно - ну, тонну одну.
Лучше бы украли, черт с ними - и продали бы где-нить
Я в шоке.
Баба Сима экономит - она ест только гнилые помидоры, которые уже выброшены: там, в этом ящике около прилавка старики роются.
Я не скажу ей про сожженную свинину.
Ей плохо станет.
Я писала о ней: она как-то проговорилась, что НИКОГДА не ела досыта.


Новая инквизиция
( Read more... )